23.06.41 г. Первый боевой вылет 3 тбап

В ночь на 23.06.41 г. 3 тбап (52 дбад) произвел первые боевые вылеты в Великой Отечественной войне.

Из боевого донесения штаба 3 тбап:

Полк в 5. 00 23.06.41 возвратился после налета по живой силе противника в районе Сейны, Сопоцкин, Пикашевка, Горцицы, Сувалки, Красноплонит. Задание выполнили 5 кораблей, остальные 13 кораблей из-за позднего получения боевого приказа распоряжением командира 4 ДАК 111 в полет не выпущены.

Взлет 23.50. Время бомбардирования 0.36–2.50 с Н=2200 м. По целям сброшено бомб: ФАБ-100 = 130 шт., САБ-5 = 30 шт. Метод бомбометания серийно-залповый. Посадка произведена на своем аэродроме 5.00. Корабли налетали 21 час 22 мин.

На маршруте и в районе цели экипажи наблюдали движение 5 автомашин в направлении Сувалки–Сейны, очаги пожаров в пунктах Гродно, Ораны, обстрел ЗА в районе Жондово, Августов. Действий авиации противника не было.

На основании телеграфного распоряжения штаба ВВС ЗФ 3 корабля выполняли задачу на разведку в районе Пинск. По выполнению задания 2 корабля возвратились на свой аэродром, третий корабль был подбит огнем ЗА, сел вынужденно на своей территории. Подбитый корабль экипажем был сожжен на месте вынужденной посадки. Командир отряда лейтенант Кондрацков, получивший ранение в ногу, отправлен в Слуцкий госпиталь, остальной состав экипажа возвратился в часть в полном составе.

Погода по маршруту и в районе цели: обл., Н=2200 м. По горизонту туман. Видимость плохая.

Боевой состав полка: 24 исправных корабля на аэродромах Сенча, Скобровка и 21 неисправный на аэродроме Сенча. Летных экипажей: 35 дневных и 17 ночных.

4 корабля вылетели по особому заданию штаба ВВС ЗФ на площадки Зубово, Пронцовка, Лубшище, Едлино.

***

Из воспоминаний А.С.Кореня, который был правым летчиком в экипаже командира отряда Н.Е.Кондрацкова, вылетевшего на разведку обстановки в район города Гродно и невернувшегося с боевого задания:

"Подлетая к городам Мосты, Скидель, Гродно видим везде пожары, все закрыто белым густым дымом. Никаких войск не замечаем – ни своих, ни немцев. Результаты разведки передали по рации. Штурман Фролов говорит: «Нам надо снизиться до 800 метров и визуально все просмотреть». Что и было сделано. Пролетев на этой высоте далеко за город Гродно, мы развернулись и легли на обратный курс. Передав по рации, что по нашему направлению войск и техники врага не обнаружено, мы ждали дальнейших указаний.

Вот мы оказались над каким-то военным городком. Штурман говорит: «Давай-ка бросим пару соток». И бомбы полетели. Одна разорвалась в саду, другая около реки. На земле поднялась паника, из домов стали выбегать люди и прятаться. По этим беглецам мы бросили еще две или три бомбы и стали уходить в сторону Минска. При подлете к городу Мосты я ощутил треск, а верней, щелчки по нашей машине. Слышал это и Кондрацков. Он сказал: «Мы попали под пулеметный обстрел. Нужно уходить из этой зоны». Фролов же сказал: «Я обнаружил три точки огня, давай их заглушим». Бортмеханик Хоботов доложил, что имеются пулеметные пробоины в баках. Механик и он заделали уже четыре пробоины и предлагали выходить из зоны обстрела.

Фролов предложил набрать высоту 1000 метров, чтобы бросить бомбы на огневые точки врага. Мы это сделали. По счастливой случайности истребителей противника не было, и мы спокойно сделали три захода. Огонь несколько уменьшился, но возникал в новых местах, а мы буквально кружили над ними, сбрасывая свой смертоносный груз. Потом бортмеханик опять доложил, что есть еще попадания, что нужно выходить из зоны. Но мы упорно продолжали атаковать. Вдруг послышался резкий треск в ножных педалях. Он был настолько сильным, что я даже ноги поднял с педалей, но вроде ничего с нами не произошло, а я стал еще более внимательно следить за землей и воздухом. И тут я почувствовал, как резко рули самолета наклонились к приборной доске и машина пошла на снижение. Я посмотрел в сторону командира корабля. Он наклонился вперед и своим телом придавил штурвал.

Я стал выправлять машину в горизонтальное положение и сигналом вызвал штурмана. Вместе с бортмехаником они сняли Кондрацкова с сиденья, и перенесли его в штурманскую кабину. Затем Фролов приказал мне держать курс 45 градусов на город Желудок. Не помню, сколько мы пролетели, но вот уже Желудок стал вырисовываться. В этот момент нас опять стала обстреливать зенитная батарея, разрывы возникали то справа, то сзади самолета. Потом произошел лобовой удар. Снаряд прошел рядом с радистом старшиной Винокуровым, вывел из строя радиостанцию, пробил ребро атаки, правый средний бак, но машина не вспыхнула. Бак был настолько разорван, что бензин хлынул в самолет. Моторы стали барахлить, появились удушливые пары, стало трудно дышать. Кто-то меня спросил: «Ты сможешь посадить машину?» Я, не задумываясь, ответил, что смогу, но сам не был уверен в своих силах.

Самолет с небольшим креном резко снижался над деревней Каменка, это буквально рядом с аэродромом. Я дал полный газ, моторы взревели, машина выпрямилась, приняв нормальное посадочное положение. Но стали останавливаться моторы. Я старался удержать самолет, чтобы он не свалился на крыло. Это мне удалось. Мы снесли крышу какого-то сарая, прошлись по деревьям сада и в основном нормально коснулись земли. Мы выкатились в поле и остановились во ржи. Никто не пострадал.

Как только самолет остановился, стрелки стали к пулеметам, а мы принялись спасать командира корабля Николая Кондрацкова, который находился в бессознательном состоянии. Оказалось, пуля попала в подошву сапога и прошла по ноге почти до колена. Сапог был полон крови. Мы его разрезали и вытащили из ноги пулю. Когда командир пришел в себя, мы ее отдали ему на память.

В это время стрелки заметили, что в нашу сторону идет грузовая машина с людьми. Мы приготовились к бою, но оказалось, что это наши солдаты. На этой машине мы и отправили Кондрацкова в госпиталь города Лида. К вечеру этого же дня город был оставлен нашими частями и судьбу нашего командира мы так и не узнали...

На аэродроме нашего полка не было, он улетел. Осталось три самолета, из которых один был исправен. Мы отыскали среди баллонов сжатого воздуха один полный и запустили моторы.

Откуда-то появились два авиамеханика нашего полка. Они ездили за вещами в Марьину Горку и опоздали к вылету. Они нам и подсказали, что полк должен был лететь в сторону Смоленска, но на какой аэродром конкретно, они не знали. Мы взлетели и пошли в направлении Борисова, а затем, держась железной дороги, вышли на аэродром Шаталово и сели. Там стоял какой-то авиаполк. Нам сказали, что самолеты нашего типа вчера пролетели мимо них, видимо, на аэродром Шайковка. Мы туда и перелетели. Там действительно оказался наш полк. А еще находились и самолеты 1-го тбап. Нас поблагодарили за перегонку самолета и поздравили с возвращением.

Командир полка разрешил нам отдохнуть. Мы так устали, что спали почти двое суток. Так закончился наш первый боевой вылет».

Источники информации:

1. Сергиенко A.M. История 23-го гвардейского Белгородского Краснознаменного авиационного полка дальнего действия. — Белгород: Константа. 2013.