17.02.45 г. Трагический вылет

Из воспоминаний зам. командира 2 аэ 47 шап ВМФ М.И.Старостина

В этот период войны меня, командира звена 1 АЭ, перевели заместителем командира 2 АЭ Героя Советского Союза капитана Ю.Акаева. Его бывший заместитель Удальцов Е. получил звание Героя Советского Союза и был переведен командиром АЭ в 8 ГШАП. Первое боевое дежурство в новой для меня АЭ. Меня назначили старшим. Погода была плохая. Бомбы были подвешены, у меня и у Волошина по 2 ФАБ-250, у Паршина и Шапкина по 4 ФАБ-100. Со мной во 2 АЭ перешел и мой воздушный стрелок Шаталов Н.С. ним мы хорошо слетались и понимали друг друга с полуслова. Он, как-то, при вылете на Либаву, отражая атаки истребителей, израсходовал весь боезапас, но все атаки отбил.

Мы беспечно отдыхали в землянке, не ожидая, что в такую плохую погоду нам могут дать боевой вылет.

С рассветом обычно истребители 9 ИАП вылетали на разведку. Так было и в этот день. Не прошло и получаса - нашему дежурному звену дали боевой вылет. Вылетели втроем - я и двое молодых летчиков. В прикрытие нам дали 6 Як-9. Цель - конвой транспортов, направляющийся в порт Либава. Погода: высота нижней кромки облаков - 150-300 м, видимость - 3-4 км. Облачность сплошная.

Ведущий истребитель показал мне цель справа. Это был конвой - 5-6 транспортов. Я с первым разворотом завел группу на боевой курс, и мы ринулись в атаку. Никто нам не мешал, и атака была удачной. Мои бомбы точно легли в цель.

Но при выходе из атаки вижу: слева два ФВ-190. Я сразу же открыл фонарь, чтобы иметь больший обзор. Стал давать команду группе - собраться. Но этого не происходило. Я снова и снова нажимал кнопку передатчика, подавал команду своим ведомым, но команды никто не выполнял. Я потерял управление группой. Позже я узнал - почему. При открытии фонаря была нарушена связь. Мои ведомые, конечно, рассыпались, и огневое взаимодействие у нас было нарушено.

Пара ФВ-190 сразу же зашла для атаки мне в хвост. И что такое? - по курсу снова корабли, и похожие на тех, которых мы только что атаковали. Пришлось изменить курс, чтобы не испытывать на себе зенитный огонь с этих кораблей. Начался воздушный бой. Я начал маневрировать и скоростью, и скольжением, чтобы уйти из прицельного огня. Когда истребители начинали атаку, я убирал газ и со скольжением подвешивал свой Ил-2. Истребители не выдерживали такой скорости и проскакивали вперед, тогда я давал газу и открывал по ним огонь из пушек и пулеметов. Но все же очереди истребителей попали в мой самолет, были разбиты руль глубины, киль. Ручку управления и ножное управление дергало, вибрировало, но мотор работал. Чтобы не висеть над морем, я повернул к береговой черте. Посмотрел на своих ведомых, - на них обрушился сноп огня, а истребители не давали нам приблизиться друг к другу.

После одного из маневров и моего пушечного огня ведомый ФВ-190 как-то нырнул под меня, хотя высота моего самолета была 30 - 50 метров. И я услышал длинную очередь пулемета моего стрелка. Он сбил атакующего нас ФВ-190. Но второй "фоккер" ударил очередью по моей кабине. Один из снарядов разорвался в кабине в приборной доске. Я почувствовал ранение в голову, подбородок, был весь в крови и на какое-то мгновение потерял сознание. Когда очнулся, увидел на раскореженной снарядом приборной доске кусок мозгов. Как же так, я же соображаю, пошевелил руками, ногами - все нормально. Мотор работал, я летел. В это время в кабину начал поступать дым. Все больше и больше. "Горит протектор на бензобаке, - подумал я. - Сейчас взорвусь!" А берега все нет. Дым пошел все больше и больше, с искрами и такой угарный - жуть! Хотел закрыть фонарь, но его заклинило. Мое спасение - берег и посадка, иначе я взорвусь в воздухе. Посадка на воду не приемлема - февраль, температура воды минусовая, - через 5-7 минут я превращусь в сосульку.

Показался берег, и я решил сразу же произвести посадку. Убрал газ и мягко сел в какое-то болото, - кругом камыши, а в центре небольшая лужа, подернутая льдом. Выскочил из кабины - и к стрелку: Что с ним? Вижу жуткую картину - череп у стрелка снесен, кровью залило его и мою кабину. Стрелок Шаталов Николай Андреевич был одет в ватный комбинезон. Зажигательный снаряд угодил в стрелка и зажег комбинезон, дым от которого и проник в мою кабину.

Вдруг вижу: бегут ко мне из камышей солдаты, на груди автоматы, погоны не разобрать. "Ну, - думаю, - немцы". Выхватил свой пистолет. Я оцепенел от такой неожиданности и застыл на месте. Потом смотрю, - с другого направления выбежал из камышей наш сержант. "Свои!". Они подбежали. Вытащили из самолета стрелка и завернули его в парашют. А меня доставили в воинскую часть.

Оказалось, что я произвел посадку всего в 1,5 км от линии фронта, на своей территории. Мне оказали медицинскую помощь, сообщили в мою часть. К вечеру за мною приехал Ю. Акаев и начальник связи полка Тележкин Владимир Николаевич.

А что же происходило с моей группой? Приземлился Шапкин. Самолет побит основательно, стрелок ранен в ноги. К тому же у него заело пулемет, но стрелок не растерялся, отбивал атаки истребителя ракетницей. Самолет противника в атаку, а он в него из ракетницы, и тот в сторону, думая, что русские применяют новое оружие.

Вслед за Шапкиным произвел посадку Паршин В.Г. Он тоже был атакован истребителем противника, но ушел в облака и взял курс на береговую черту. Увидев разрыв облачности, начал спускаться в этот разрыв, но по нему открыли мощный зенитный огонь. Один снаряд угодил в плоскость и сделал ему дыру в обхват руками. Оказалось, что он спускался точно в порт Либава. Мотор работал хорошо, рули слушались, - значит, все в порядке. Летчик снова ушел за облака, и сориентировавшись, вдоль берега пришел в Палангу и благополучно произвел посадку.

Начальник штаба спрашивал у всех прибывших: "Где Старостин?" Но они ничего не могли ответить. Не могли прояснить обстановку и наши истребители прикрытия. Весть о том, что я сбит и погиб, разнеслась по полку. Говорили, что уже вечером за ужином летчики выпили за упокой Старостина положенные 100 грамм водки. В это время я появился в стоповой. "Старостин вернулся!" - и снова выпили, теперь уже за мое здравие.

Но в дружеских объятиях не успел побывать, - врач полка Эльперин М. отвез меня в госпиталь. Там извлекли осколок, наложили швы и оставили на излечение.

Что же, все-таки, произошло над целью? В порт Либава шел не один караван, а два. И шли они одновременно. Над обоими караванами и их конвоями барражировало по 8 ФВ-190. Мы при плохой видимости проскочили первый конвой, вышли и атаковали второй. Истребители прикрытия ввязались в бой с 8 ФВ-190 того конвоя, который мы атаковали, а 8 ФВ-190 второго конвоя беспрепятственно атаковали нас. И все же они не сбили ни одного Ил-2.

Источники информации:

1. Гиляревский В.П. Война: Морские летчики. О боевом пути 47-го штурмового авиаполка ВВС ВМФ. В 2-х томах. — 1992.