Тридцать три богатыря

Фрагменты из книги Вали Бикташева "Мы старше своей смерти. Записки узника Дахау". Башкирское книжное издательство, Уфа. 1990 г.

Из главы «Тридцать три богатыря»:

... Их было больше, чем легендарное число 33. Но поздно вечером 23 февраля 1944 года из лагеря в Мюнхен, а затем и дальше - на родину - ушла листовка, составленная Никифором Молоковым и Григорием Сидоренковым, в которой были названы тридцать три советских летчика, убитых в этот день в Дахау. Многоустая лагерная молва закрепила число погибших. Так же, как другие подвиги советских летчиков в стане и застенках врага, она связывала с героической жизнью тех, кто был казнен 23 февраля 1944 года.

Гитлеровская разведывательная служба, гестаповский сыск и эсэсовская охрана лагерей с первых дней войны на Восточном фронте убедились, что советский летчик - плохой собеседник для следователей. Сведений от попавших в плен пилотов немцы почти никогда не получали, каким бы пыткам их не подвергали. Зато всегда и всюду крылатые воины Советской Родины создавали подпольные боевые группы, задумывали и совершали побеги, устраивали диверсии и порчу оборудования на производстве, при малейшей возможности калечили и убивали своих мучителей и палачей. Они были в плену и без оружия, но войны не прекращали.

… А эти 33 прибыли в Дахау как личный состав одного авиаполка: так дружны и сплоченны они были! Не все они были летчики, но за долгие месяцы и годы плена вокруг одной из рабочих команд Мозбургского лагеря для военнопленных, состоявшей в основном из авиаторов, сложился могучий коллектив единомышленников и соратников и фантастически храбрых людей. Не очень таясь, они вели агитацию среди лагерников, уничтожали предателей, а также самых жестоких надсмотрщиков, способствовали побегам. Шли месяцы, годы, группа редела, теряла многих своих товарищей - запытанных, расстрелянных, умерших от голода и болезней, этапированных в другие лагеря. Но взамен ушедших к «неподдающимся» примыкали новые бойцы, прежде всего те же летчики.

Их выводили на работу в городские предприятия. Там завязывались связи с вольными рабочими и мастерами-немцами. По-видимому, удалось договориться с кем-то из охраны. В 1944 году летчики организовали массовый побег из Мозбурга. Но он не удался.

Беглецов схватили и сурово расправились на месте. Избиения продолжались сутками. Несколько человек умерли от увечий, но слабодушных не оказалось. Позднее беглецов направили для завершения следствия в дахауское гестапо. Офицеры уже прошли через репетицию гестаповского следствия. Они понимали, что теперь в Дахау им уготовлен настоящий ад с неизбежным финалом всех мучений - расстрелом. Но волю этих офицеров фашистам сломить не удалось. Летчики еще больше ожесточились и решили отдать свою жизнь за самую дорогую цену.

В наручниках, скованных попарно, их впихнули в пассажирский вагон и подцепили к товарному составу. Охранников было восемь с офицером во главе.

Пилоты не имели времени и возможности заранее обдумать какой-нибудь план действий. Друзья, однако, научились понимать друг друга и без слов. Безоружные, закованные в наручники, храбрецы по сигналу капитана Петра Фомина, бывшего командира эскадрильи, оставшегося их вожаком, внезапно атаковали конвоиров. Это была неслыханная атака! Никого они не щадили - ни себя, ни противника. Смельчаки навалились на конвойных, обрушили на их головы удары спаренных кулаков, топтали их ногами. Короткий жестокий бой, подобного которому и в воздушных схватках не случалось, закончился победой летчиков. Одного из охранников оставили в живых, заставили его разомкнуть наручники.

Во время побоища летчики выбросили двух эсэсовцев из поезда, выдавив их телами стекла в окнах. Выстрелы, раздавшиеся в вагоне, были, конечно, услышаны. Их везли по густо населенной Баварии. Надо было покинуть поезд немедленно!

Надежды на успех не было, но прекращать борьбу не хотели даже раненые. Все способные двигаться стали выпрыгивать из поезда на ходу. Затем они собрались все вместе и, подхватив раненых и вывихнувших руки и ноги, дотянулись до ближайшего леска.

Их, конечно, выследили. Полицейские и эсэсовские части были подняты по тревоге во всем районе. Бунтовщиков окружили. На этот раз схватка была короткой - ведь у преследователей была даже танкетка. Уцелевшие офицеры оказались в руках эсэсовцев. Их связали, бросили в машины, привезли в Дахау и водворили под особую охрану в 27-й следственный блок.

Не угас огонь ненависти к фашистам в сердцах отважных летчиков. В первую же ночь они задушили провокатора, подсаженного к ним в барак, избили и выкинули из блока штубового. За это их продержали сутки на морозе без пищи.

Капитан Григорий Сидоренков, по поручению комитета и с помощью Иосифа Лаушера, проник в штубу к обреченным бунтарям. Под одеждой он принес им хлеб и сыр – все, что смогли собрать дахаусцы.

Среди раненных, обезображенных побоями патриотов он узнал товарищей, с которыми воевал бок о бок: Петра Фомина, Василия Токарева.

- Наша песенка спета, - сказал кто-то из них Сидоренкову. В голосе не было ни страха перед тем, что его ожидало, ни горечи, ни сожаления. - Зато спели мы свою песенку громко и дружно - чуть поубавилось на земле фашистов, а ведь это задача каждого воина. Ну, а главное даже не это: поняли они, что недаром у нас с детства повторяют, уча букварь: «Мы не рабы!» Прощай, друг!

Подпольный центр мучительно искал пути спасения отважных летчиков. Делались попытки перевести в ревир хотя бы несколько раненых, вызволить хотя бы немногих. Но все было тщетно: участь летчиков, «тридцати трех богатырей» была решена.

23 февраля 1944 года пилотов расстреляли на «лобном месте», возле крематория. Их не подвергали новым допросам и пыткам, а сразу повели на казнь. Это было своего рода признанием небывалой храбрости русских.

Но и тут тридцать три богатыря остались верны себе.

Избитые, раненые, полуживые летчики приняли смерть, как подобает воинам. К стене расстрелов, расположенной за пределами лагеря, у самого крематория, они шли с гордо поднятыми головами, держа равнение, поддерживая обессилевших. А поравнявшись с русскими бараками, запели:

Это есть наш последний

И решительный бой...

Полицаи и эсэсовцы начали бить их дубинками и плетьми, подгоняли пинками, торопясь вывести за ворота. Но долго еще слова «Интернационала» врывались в окошки бараков, к которым прильнули дахауские узники. Смертники пели:

Для нас все так же солнце станет

Сиять огнем своих лучей.

Летчиков привели, наконец, к стене смерти. Хотели поставить к ней спиной. Но и смерть-избавительницу богатыри не захотели принять пассивно. Те, кто еще мог владеть своим телом и сохранил в руках силу, набросились на ближайшего эсэсовца и прежде, чем всех перестреляли, в одно мгновение втолкнули палача в открытую печь крематория - головой вниз!

Невиданную картину являло место казни. Скорее оно напоминало собой поле боя. Мертвые лежали так, точно автоматная очередь подсекла воинов в рукопашной схватке - одного в момент броска, другого в обороне.

Эти люди имели право повторить про себя слова Юлиуса Фучика: «И мертвые, мы будем жить в частице вашего великолепного счастья: ведь мы вложили в него всю нашу жизнь».

Советский Комитет тотчас передал на волю листовку Никифора Молокова с именами, установленными Григорием Прокофьевичем Сидоренковым, штурманом бомбардировочного авиаполка 454. Часть имен назвал выдающийся советский киножурналист Роман Кармен в своем репортаже из Дахау, с заседания военного суда над фюрерами эсэсовской комендатуры и охраны, баварского отделения гестапо и других учреждений при концлагере. Наконец, усилиями Советского Комитета ветеранов Великой Отечественной войны, а также трудом юных следопытов-пионеров и комсомольцев школ Москвы, Украины, Белоруссии, Киргизии, Краснодарского края, Оренбургской области, Башкирии и других - установлены все имена героев, частично их биографии.

Вот они:

АКСЮТИН Андрей Александрович, старший лейтенант, 1914 года рождения, уроженец с. Аксютино Оренбургской области;

АЛЕКСЕЕВ Алексей Петрович, младший лейтенант, 1922, уроженец д. Пенно Старорусского р-на Новгородской обл., летчик 836 бомбардировочного авиаполка, не вернулся с боевого задания 6 августа 1943 года;

АМАНТАЕВ Махамет (Мухаммет), младший лейтенант, 1922, уроженец г. Токмак Киргизской ССР, летчик 366 отдельного разведывательного авиаполка, не вернулся с боевого задания 2 августа 1943 года;

АМИРХАНОВ (Аверьянов) Иван, 1918;

АТАМАНОВ Константин, 1923;

БАРАТОВ Талип, 1920, воспитанник Балашевской авиашколы;

БОГОМОЛОВ Иван, 1913;

ВОЛКОВ Владимир Алексеевич, младший лейтенант, 1922, уроженец г. Н. Матва Свердловской обл., летчик 113 гвардейского истребительного полка, не вернулся с боевого задания 15 января 1944 года; (Ошибка. На самом деле погиб Волков Владимир Николаевич, командир звена 6 бап);

ГАЛКИН Николай, старший лейтенант, 1910;

ГОВЕНКО Алексей, младший лейтенант, 1920;

ДИМИТИН (Демидкин) Николай, 1921;

ДЮНОВ (Дунов) Анатолий, 1923;

ИГНАТЬЕВ Виктор Александрович, младший лейтенант, 1922, уроженец г. Красноярска, летчик 6 бомбардировочного авиаполка, не вернулся с боевого задания 10 июня 1943 года;

ИШИМСКИЙ Константин Иванович, младший лейтенант, 1920, летчик 522 истребительного авиаполка, не вернулся с боевого задания 10 июня 1943 года;

КОМЛЕВ Леонид Михайлович, сержант, 1921, уроженец г. Кинешма Ивановской обл., летчик 893 штурмового авиаполка, не вернулся с боевого задания 1 августа 1943 года;

КОПТЕВ Николай Александрович, младший лейтенант, 1920, уроженец д. Никулино Ивановской обл., летчик 735 штурмового авиаполка, не вернулся с боевого задания 3 августа 1943 года;

КОРМИЛИЦЫН Илья Васильевич, младший лейтенант, уроженец с. Мищерино Тульской обл., летчик 703 штурмового авиаполка, не вернулся с боевого задания 6 марта 1943 года;

КОСТЕНКО Леонид, 1919;

ЛОБАНОВ Дмитрий, 1914;

МАТВЕЕВ Георгий Андреевич, сержант, 1916, уроженец с. Старая Торба Алтайского края, летчик 168 истребительного авиаполка, не вернулся с боевого задания 14 мая 1943 года;

ПАВЛОВ Василий, 1922, уроженец Белорусской ССР;

ПАЧИНСКИИ (Рачинский) Алексей, 1919;

СЕДОВ Михаил, капитан, 1907, комэска;

СЕЛЮТИН Николай Яковлевич, старший связист, 1924, уроженец с. Жуланки Алтайского края, попал в плен 8 мая 1943 года, геройски погиб в числе казненных летчиков;

СЕМИБРАТОВ Григорий Антонович, старший лейтенант, 1916, уроженец п. Ново-Тенево Куйбышевской обл., летчик 14-го гвардейского авиаполка дальнего действия, не вернулся с боевого задания 12 апреля 1943 года;

СЕНКОВ Петр Васильевич, 1911 (Ошибка. Правильно: Синько Петр Иванович);

СИТНИКОВ Дмитрий, младший лейтенант, 1921;

СМИРНОВ Павел Иванович, техник-лейтенант, 1914, уроженец д. Копытовка Калининской обл., бортмеханик 3 авиаполка дальнего действия, не вернулся с боевого задания 13 июня 1943 года;

СЛАВИН (Соловьев) Юрий, 1922;

СМЫШЛЯЕВ Виталий Ильич, младший лейтенант, 1923, уроженец Кировской обл., летчик 523 истребительного авиаполка, не вернулся с боевого за дания 31 августа 1943 года;

ТОКАРЕВ Василий Георгиевич, младший лейтенант, 1922, уроженец с. Стрельно-Широкое Волгоградской обл., летчик 128 бомбардировочного авиаполка, не вернулся с боевого задания 5 августа 1943 года;

ФОМИН Петр Александрович, капитан, 1906, уроженец с. Манглиси Грузинской ССР, заместитель командира эскадрильи 312 штурмового авиаполка, не вернулся с боевого задания 5 июня 1942 года;

ЯРОШЕВСКИИ Василий...