Стрункин А.

Лейтенант, летчик.

24.03.45 г. сбит, попал в плен, вернулся после войны.

Б.С.Кондрович об А.Стрункине:

"Я хочу написать коротко о летчике 47-го шап А. Стрункине так, как он рассказывал мне, когда вернулся из плена. Может быть, это для истории не так важно, но должны же знать наши внуки, какими были их отцы и деды, как досталась им Победа. Назову я свой коротенький рассказ "Рожденный дважды".

Был март 1945 года. Разгромленные немецкие части, прижатые к Балтийскому морю, упорно и яростно сопротивлялись. Ночью, а также под прикрытием тумана, некоторым немецким кораблям удалось безнаказанно бежать в Швецию из портов Мемель, Лиепая, Пиллау. Некоторым удалось, избежать возмездия, но много их было потоплено. 24 марта 1945 года было суровое и хмурое утро, низко плыли свинцовые облака и даже моросил мелкий дождик. Несмотря на такую погоду, технический состав готовил самолеты к боевому вылету.

В полдень погода резко изменилась: облака быстро разошлись, показалось солнце и видимость стала, как говорится, "миллион на миллион". Наш полк получил задание: потопить корабль, уходящий в Швецию, который находился уже в море в 50 км от берега. В небо взвилась зеленая ракета. Самолеты стали выруливать на старт и взлетать. Группу Ил-2 вел летчик-штурмовик Герой Советского Союза капитан Попов Г. Через несколько минут полета показался фашистский корабль. У всех была одна мысль: отомстить врагам за их преступления, чинимые на нашей земле. По радио прозвучала команда Попова: "Приготовиться к атаке!" Самолеты группы легли на боевой курс. Несмотря на ураганный зенитный огонь с корабля, самолеты несколькими атаками нанесли бомбоштурмовой удар по кораблю и потопили его. В момент атаки самолет Стрункина был подбит, стал снижаться и сел на воду. Проскользив по воде метров 300-400, самолет пошел ко дну. Улетавшие летчики это видели, но никто не видел, чтобы кто-нибудь из членов экипажа выбросился из тонущего самолета. Все решили, что Стрункин погиб. Но нет - он не погиб, он родился второй раз. И было это так.

В его самолет попало несколько снарядов, управление самолетом вышло из строя, стрелок был убит. Летчик ранен не был и все время пытался еще в воздухе открыть заклиненный колпак кабины. И даже тогда, когда самолет скрылся под водой, он продолжал открывать колпак, но безрезультатно. В кабину начала поступать холодная морская вода. Он начал уже глотать воду и в этот момент почувствовал сильнейший толчок. Это был толчок ко второму рождению. Самолет, ударившись о дно Балтийского моря, сдвинул колпак, и Стрункин заметил, что колпак немного открылся. Собрав последние силы, - а силой его Бог не обидел - он рванул колпак так, что тот улетел куда-то прочь от самолета. Каких только мыслей в это время: не было в голове у Стрункина. В мгновенье пронеслись: отец, мать, вся его короткая жизнь и даже аэродром, с которого он не так давно взлетел. В глазах сверкали желтые огни и стояла ужасно страшная тишина.

Упакованный парашют не успел намокнуть, был легок, как поплавок, и потащил Стрункина на морскую гладь. Он несколько раз терял сознание, пока поднимался со дна моря, но крепко держался руками за парашют. И вот наступила минута, когда его голова ощутила свежесть морского воздуха: парашют вытащил его на поверхность моря. Держась за парашют, он долго отрыгивал морскую воду и тяжело дышал. Немного отдохнув, он осмотрелся. Солнце сияло по-прежнему весело, своих самолетов не было - улетели на аэродром. Горизонт был чист. Даже чаек не было видно, только морская волна слегка колебалась. Надежды, что его кто-то спасет, не было. Держась за парашют, он начал надувать капку - спасательный резиновый жилет, который одевался поверх одежды. А одет он был в шинель и сапоги.

Когда надулась капка, плавучесть значительно увеличилась, и тогда он решил открыть парашют и достать резиновую лодку. Это было очень рискованно и опасно, так как его шинель да и вся одежда намокли, стали тяжелыми и могли потащить его ко дну. Но другого выхода не было: нужна была резиновая лодка, ибо парашют в конце концов намокнет и держаться будет не на чем. Надо было открыть парашют, достать лодку, ударить по вентилю баллончика, который надует лодку. И все это надо было сделать быстро, так как опоры под ногами никакой нет. Так он и сделал и, причем, так быстро, что своим глазам не поверил, как перед ним появилась лодка. От радости он даже заплакал. Он крепко уцепился за лодку и только тогда отпустил парашют, который ветер потащил по волнам.

Находясь полностью в холодной воде, держась за лодку, он немного отдышался и начал в нее забираться. Не так это было просто: она опрокидывалась и выскальзывала в сторону, но в конце концов ему удалось лечь поперек лодки. Долго он лежал так, набираясь сил, затем лег вдоль лодки, в которой была вода. В комплекте лодки маленькое резиновое ведерко и два маленьких весла, которые одевались на руки. Осмотрев лодку, он обнаружил на дне дыру, через которую свободно проходила вода. Все усилия освободить лодку от воды и заделать дыру ни к чему не привели. Прошло уже много времени, солнце приближалось к горизонту, наступала ночь. Пока он боролся за жизнь, барахтаясь в воде, ему было жарко, а вот теперь, когда он сидел в лодке в холодной воде, он начал замерзать. Зная, что ему надо плыть на восток километров 70, не меньше, он развернул лодку так, чтобы находиться спиной к заходящему солнцу, и начал грести, смотря на далекий-далекий горизонт. Он думал: "Все равно теперь я доберусь до берега и снова буду летать и громить фашистских гадов". Эта мысль придавала ему силы, которые, незаметно для него, постепенно терялись. Наступила долгая, холодная и бессонная ночь. Он греб, ветер помогал ему гнать лодку, но холод делал свое дело. Небо начали заволакивать низкие свинцовые облака, и за ними одна за другой стали скрываться светящиеся на небе звезды. Темнота и холод удручающе действовали на психику, и без того уже нарушенную. Но он беспрерывно твердил себе: "Держись, ты должен выжить, ты должен победить стихию". Хотелось есть.

Он смотрел по сторонам в надежде увидеть какой-нибудь огонек, но кругом была сплошная темнота и гробовая тишина, только холод не давал покоя: ведь он находился все время почти по пояс в ледяной воде. Он вздрагивал от холода, зубы стучали, руки немели. В такие минуты он начинал сильнее грести, чтобы как-нибудь немного согреться и не замерзнуть. Так он провел всю первую мучительную и долгую ночь.

Утро. На востоке появилась светлая полоска, а затем вышло долгожданное солнце. Ветер гнал его лодку на восток. "Значит, - думал он, - я плыву к своему берегу", и на душе стало как-то легче. За целый день он увидел две чайки, которые пролетели от него метров в 200, не проронив ни одного звука. Больше всего его мучили холод, голод и сон. Но он заставлял себя не падать духом, вспоминал книгу, в которой он читал, как из безвыходного положения люди выходили победителями. "А почему я не могу этого сделать? - думал он. - Нет, я выживу!" - и снова начинал усиленно грести.

Наступила вторая, еще более мучительная и холодная ночь. Ужасно хотелось спать. Голова сама падала то на одно, то на другое плечо, ноги немели. Почти всю ночь делал физические упражнения, чтобы не уснуть, ибо уснешь на воде - захлебнешься и утонешь. Надо было двигаться постоянно, всегда. Вторая ночь отняла у него почти все силы, но он пережил ее. Когда взошло солнце, ему ужасно захотелось спать. Он снял шинель и ремнем прикрепил шинель к груди так, чтобы можно было положить на нее голову, и почти мгновенно уснул, а вернее, потерял сознание. Сколько он еще плыл, никто не знает. Очнулся он на борту немецкого катера. Так лейтенант Стрункин попал в немецкий плен. Вернулся в свой полк уже после капитуляции Германии.

Где он сейчас, я не знаю. Если он жив, то хорошо, а если его нет, - то пусть живет этот рассказ.

Все это я написал со слов самого Стрункина, когда он вернулся из плена".

Источники информации:

1. Гиляревский В.П. Война: Морские летчики. О боевом пути 47-го штурмового авиаполка ВВС ВМФ. В 2-х томах. — 1992.