Чикунов Николай Васильевич

	Страна: СССР Годы жизни: 22.12.1922 -  Место рождения: Свердловская обл., Камышловский р-н, д. Чикуново Вид авиации: Штурмовая Категория: летчик Места службы: 47 шап ВМФ 16.04.44‑20.02.45 Командир звена Боевых вылетов: 70

Николай Васильевич Чикунов проявил себя настоящим асом в боях с фашистскими захватчиками. Рожденный летать, как он о себе говорил, он показывал прекрасную технику пилотирования над целью и в воздушном бою. Был мастером БШУ, опытным ведущим. Очень грамотный, волевой, скромный и серьезный летчик.

"Летал я около 30-ти лет. И закончил летать в свои 52 года. Теперь вся прожитая жизнь подтверждает, что я был рожден для авиации. Когда на околице нашей деревни приземлился По-2 и я впервые увидел самолет, то решил, что буду летчиком.

Закончил ФЗУ, работал электросварщиком в паровозном депо. Как лучшего комсомольца, меня направили учиться без отрыва от работы в планерную станцию Осавиахима. Все это было перед войной. Война не дала закончить учебу в Осавиахиме. Всех нас зачислили кандидатами в летное училище, а затем направили в 72-ю аэ ГВФ в г. Красноуфимск. К осени 1942 г. мы закончили летную подготовку на По-2, а затем всех - 100 человек - отправили в 3-е ВМАУ. Завершив основную подготовку в училище, в 1944 году нас, 10 экипажей, направили на фронт, на Черное море.

В начале апреля прибыли в Анапу. Там нас распределили по полкам. Я попал в 47-й шап. Командиру аэ Акаеву Ю. не пришлось даже принять у меня зачеты, - последовала команда срочно перелететь на аэродром Саки. Вот тут-то и начался мой необычный ввод в строй.

Я был назначен на перегонку самолета в составе шестерки с аэродрома Анапа в Саки. Боевые действия еще продолжались. Обстановка по маршруту и аэродром посадки были мне не знакомы. Для первого такого полета для молодого летчика это было ответственное задание. К тому же и самолет дали "с изъяном": мотор был сильно изношен. Но лететь надо. Вылетели группой - тремя парами. Ведущим был майор Черных В. Помню, в группе летели: Глухарев В., Бабенко Г., Чернов Г.

Легли на курс. В районе Керчи нас прижала низкая облачность. Ведущий повел группу за облака. Идем. По времени должен быть Саки. Вскоре кончилась облачность. Видим: под нами море. Повернули, Надо решать, что делать дальше, - бензин был на исходе. Появилась земля. Ведущий принял решение садиться на поле. Место выбрали удачно, и все сели благополучно. К вечеру слили со всех машин горючее в самолет ведущего, и тот улетел в Саки. Позже привезли бензин. Прибыл и командир полка Степанян Н. и его заместитель Лазарев З.

Перед тем как дать команду на взлет, Степанян обратился ко мне: "Как, взлетите с поля?" "Уж если сел, - отвечаю, - то взлечу обязательно". А Лазарев тут же добавил (он помнил меня еще по 3-му ВМАУ): "На этом и закончился твой ввод в строй. Теперь будешь летать на боевое задание..." В Саки все прилетели благополучно.

Вскоре я получил новый самолет и первый боевой вылет сделал ведомым в паре с Владимиром Марковым, за плечами которого был уже боевой опыт. Боевое задание мы выполнили успешно. После посадки Марков сказал мне: "Молодец, ты правильно и умело действовал..." Признаюсь, это была для меня высокая похвала за мой первый боевой вылет.

Хорошо помню свой четвертый боевой вылет на Севастополь. Он был первым и последним в моей летной жизни. И вот почему.

Во время атаки по цели я оставил предохранитель на сброс бомб и ЭРЭСов неснятым. Подумал: "Исправлюсь на втором заходе". Но получилось так, что вся группа, которую вел Акаев Ю., второго захода не стала делать, а повернула домой. Что делать? Не с бомбами же возвращаться. Решил выйти из строя, вернуться к Севастополю, и там на рейде атаковать транспорт, который я заметил еще при первой неудачной атаке. Набрал высоту, подошел к цели, с пикирования сбросил бомбы, выпустил РСы. Цель поражена. С берега по мне открыли огонь. Но я удачно ушел из зоны обстрела и, довольный результатом своей работы, возвратился на свой аэродром. Доложил командиру полка о случившемся.

"Эх ты, проказник, - ласково сказал командир, - ведь немцы могли тебя сбить, их там полно было. А мы все решили, что ты погиб!.."

Вот эти два случая - один с перегонкой самолета, другой с повторным бомбометанием - запомнились мне на всю жизнь.

Там, в Крыму, я сделал не один успешный боевой вылет. О них многие мои товарищи знают и могут рассказать. На Черном море я получил настоящую закалку. Перед перелетом на Балтику командир полка Степанян Н. назначил меня командиром звена..."

05.10.44 г. Ил-2 летчика лейтенанта Н.В.Чикунова (воздушный стрелок мл. сержант А.П.Сударкин) при нанесении БШУ по кораблям противника в порту Курессаре был сбит огнем зенитной артиллерии. Летчик произвел посадку на территории противника в 30 км от линии фронта. Самолет сгорел, а экипаж 08.10.44 г. вернулся в часть.

"Дан вылет. Ведущим был Удальцов, я его заместителем, и еще Жиманов, Талдыкин, Кудрявцев и Иванов. Бомбить должны с пикирования с низкой высоты. Во время атаки я принял решение поразить транспорт топмачтовым ударом, так будет вернее. Транспорт был мною потоплен, но и мне досталось. Когда я "перескакивал" через транспорт, зенитный снаряд попал в мотор и, видимо, повредил маслосистему. На фонаре появились масляные пятна, стала расти температура. Я понял, что дело дрянь, далеко не уйти. Вспомнил указания Степаняна перед вылетом, что, если подобьют, то можно садиться на о. Эзель, ибо там успешно действуют наши десантники. Доложил по рации Удальцову о случившемся. Еле-еле дотянул до суши. Мотор стал стучать еще сильнее, вот-вот станет. Впереди вижу лес, толстенные стволы деревьев, выпустил щитки, беру ручку на себя... и пошел на вынужденную. Момент приземления не помню - потерял сознание. Когда очнулся, кругом тишина. Открыл глаза и вижу - у самолета нет плоскостей. Подвигал ногами и руками - жив и невредим. Вывалился из кабины на землю. Вижу, и мой стрелок Саша Сударкин тоже живой. Где-то в лесу залаяли собаки и мы решили уходить болотами на восток. Шли всю ночь, а на вторые сутки мы оказались у своих десантников.

Но этим не закончился мой боевой вылет. Когда группа Удальцова пришла домой и Степаняну стало известно о моей вынужденной посадке, то он приказал Удальцову и Жиманову на другой день - 6 октября 1944 г. - вылететь к месту моего приземления, обнаружить нас и сбросить два автомата и продовольствие. В этот момент, когда Удальцов и Жиманов искали меня, то их неожиданно атаковала шестерка "фоккеров". Завязался бой, и их обоих сбили, правда, и немцы понесли потери. Удальцов и летевший вместо стрелка штурман Румянцев А. остались живы и тоже через пару дней вернулись в часть. А вот Жиманов В.Д. и воздушный стрелок Устяхин В.А. пропали без вести.

Помню слова Степаняна - вернешься из отпуска, представлю тебя к четвертому ордену Красного Знамени и буду писать на Героя. Но это не суждено было исполнить Степаняну. Будучи еще в отпуске, я узнал о его гибели."

20.02.45 г. самолет командира звена ст. лейтенанта Н.В.Чикунова (воздушный стрелок мл. сержант А.П.Сударкин) сбит зенитным огнем. Самолет упал в районе цели. Экипаж погиб.

"Наступил день 20 февраля 1945 г. Этот день был для меня роковым. Наши войска перешли в наступление в районе Приекуле, а нас бросили им на помощь. Помню, погода была плохая, высота - 200 м, видимость 2 - 3 км. На боевое задание нас посылали парами. В этот день дивизия потеряла много летчиков. В нашей аэ первую пару повел Акаев Ю. - вернулся один, вторую - Старостин М. - пришел тоже один, третью - Остапенко В. - ведомый пришел, а Остапенко нет. Думали погиб, но он остался живой. Четвертую пару вел я, ведомым был Шапин А. Меня сбили, а он вернулся и доложил командованию, что мой самолет горел и, по-видимому, взорвался. Через несколько дней из части ушли родителям похоронки на меня и стрелка Сударкина.

В действительности дело было так. Самолет, подбитый зенитным снарядом, загорелся. Огонь стал врываться в кабину. Я пытался тянуть самолет на свою территорию. Дым заполнил кабину. Попытался открыть фонарь, но тогда огонь стал обжигать лицо, руки. Тогда закрыл снова фонарь и пошел вслепую на вынужденную. Самолет на скорости ударился о землю и, потеряв хвост, подскочил, потом снова ударился и замер. Я выбрался из кабины в снег и стал валяться, пытаясь сбить пламя на одежде. В это время по мне ударили автоматные очереди. Я и Сударкин побежали. Я вскочил в первую воронку, а Саша не добежал и упал, стал ползти. Я его за руку втащил в воронку. Он, стоная, сказал мне свои последние слова: "Командир, посмотри на меня в последний раз, я умираю". Я расстегнул его куртку, чтобы посмотреть рану, но в это время в воронку вскочили немцы. Меня взяли, а Сашу уже мертвого немцы оставили в воронке. У меня обгорели лицо, правая рука и была разбита кисть левой руки.

До 9-го мая находился в лагере военнопленных под Либавой, а 10-го мая 1945 г. вернулся в свой полк. Встретили меня друзья с огромной радостью. Акаев тут же побежал в штаб дивизии и забрал там мои документы и ордена. Кто-то сходил на базу и принес новое обмундирование.

В конце мая меня направили на госпроверку, которую успешно прошел и вернулся снова в свой полк. Стал командиром звена 3-й аэ. Около года исполнял обязанности зам. командира АЭ. В 1947 году полк расформировали, а в 1948 г. меня демобилизовали.

В моей летной книжке записано, что я потопил 10 кораблей разного типа, в т.ч. три транспорта, много живой силы и техники противника. Совершил 70 боевых вылетов. Эти записи заверены личной подписью моего командира, боевого товарища и друга Героя Советского Союза Юсупа Акаева, и я горжусь этим".

Источники информации:

1. Гиляревский В.П. Война: Морские летчики. О боевом пути 47-го штурмового авиаполка ВВС ВМФ. В 2-х томах. — 1992.

2. Данные Романа Талдыкина.

3. Бессмертный полк

4. Банк документов "Подвиг народа", запись No. 50974566

5. Банк документов "Подвиг народа", запись No. 50794714

6. Банк документов "Подвиг народа", запись No. 50797057

7. Банк документов "Подвиг народа", запись No. 1522662804