Василий Васильевич Рязанов

СРЕБРЯНЫЙ ЯКОРЬ НЕБЕС
Жизнь и дела генерала Василия Рязанова

На Курской дуге

В марте 1943 года 1-й ШАК перебазировали под Белгород. В июне 1943 года в состав корпуса В.Г. Рязанова вошла 203-я истребительная авиационная дивизия. Это количественное расширение корпуса дало качественные результаты во взаимодействии истребителей и штурмовиков и прикрытии штурмовиков. Сделано это было в результате настойчивых обращений Рязанова и, кажется, впервые.

Рязанов осознавал всю важность и необходимость скорейшего решения именно вопросов управления и организации боевых действий штурмовиков и истребителей. В июне 1943 года он докладывал командующему 2-й ВА: "...Действительное и реальное взаимодействие между штурмовиками и истребителями возможно лишь тогда, когда организация и руководство этим взаимодействием находятся в одних руках - командира штурмового авиакорпуса. ...Боевая работа корпуса на Воронежском фронте строится во взаимодействии с 4 ИАК. Однако инициатива организации ...не сконцентрирована в одних руках. В итоге ...в организации взаимодействия продолжают встречаться серьезные затруднения. ...Все случаи (имеются в виду случаи плохого прикрытия штурмовиков корпуса истребителями 4-го ИАК в мае, а также срыв выполнения боевой задачи 3 июня по причине невстречи штурмовиков с истребителями. - Прим. авт.) имеют одну причину: разобщенность корпусов. Командир штурмового корпуса, отвечающий за реальные результаты операции, не может решать задачу независимо. Но он связан другим решением, которое часто вовсе не совпадает с потребностями операции, ...Штурмовой авиакорпус может дать максимум напряжения в боевой работе при должной организации боевого вылета и минимальных потерях только тогда, когда вопросы взаимодействия с истребителями не будут являться проблемой и задача организации взаимодействия не будет поглощать основного времени, имеющегося для организации удара, то есть, когда в штатах штурмового авиакорпуса будет дивизия истребителей 4-полкового состава".

С этой истребительной дивизией связан и фильм Л. Быкова «В бой идут одни старики». Конечно, художественное произведение не документальный рассказ. В сценарии использовалось несколько источников, создавались обобщенные образы. Но достаточно прочитать воспоминания С.Д. Луганского, дважды Героя Советского Союза, одного из лучших истребителей второй мировой войны, - он воевал и в 203 ИАД, - и сравнить их с фильмом, то всякие сомнения в том, что и эти воспоминания использовались при написании сценария, отпадают. Сейчас, к сожалению, уточнить нельзя, никого из сценаристов уже нет в живых.

О прикрытии штурмовиков С.Д. Луганский в своих воспоминаниях писал: «С утра нашему полку была поставлена задача прикрывать штурмовики. Дело хоть и привычное, но, прямо скажу, не совсем приятное, потому что штурмовики обычно привлекают на себя такой огонь, такое количество истребителей, что после боя порой не верится: каким чудом удалось уцелеть? Между нами, истребителями, прикрытие штурмовиков считалось делом тяжелым и чрезвычайно опасным. Мы сильно завидовали тому же Александру Покрышкину, который со своими ребятами забирался на огромную высоту и там парил, высматривая добычу. Свободная охота! Чего лучше?!» Рязанов же с такими мнениями постоянно боролся.

Большой опыт борьбы с танками и механизированными частями врага, накопленный штурмовиками, особенно пригодился в боевых действиях на Курской дуге, начавшихся в июле 1943 года.

Ставкой было решено активными действиями авиацией нарушить планомерную подготовку вермахта к летним операциям. С этой целью Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин (приказ No. 0328 от 04.05.43 г.) и Ставка ВГК поставили перед командованием воздушных армий и АДД задачи по уничтожению немецких самолетов на аэродромах и в воздухе, срыву железнодорожных перевозок и дезорганизации автомобильного движения на дорогах.

Операция по уничтожению немецких самолетов на аэродромах была назначена на 6 мая 1943 г. Время первого массированного удара по аэродромам для всех воздушных армий фронтов определялось с 4.30 до 5.00. В последующем аэродромы противника должны были подвергаться огневому воздействию со стороны ВВС КА еще в течение трех суток. После двухсуточного перерыва следовала еще одна трехсуточная серия ударов по аэродромам люфтваффе.

2-я ВА Воронежского фронта действовала по восьми аэродромам, главным образом Харьковского аэроузла. Самыми удачными в этот день были действия Ил-2 воздушной армии генерал-лейтенанта авиации С.А. Красовского, что объясняется, кроме внезапности, еще и довольно грамотным планированием удара.

Командующий 2-й ВА генерал С.А. Красовский получил точные данные о сосредоточении авиации противника на Харьковском аэроузле (150 истребителей и до 200 бомбардировщиков). Он принял решение в 5.30 6 мая нанести одновременный массированный удар по аэродромам Рогань, Основа, Сокольники, Померки и Полтава. Всего вылетали 30 Ил-2, 38 истребителей и 6 бомбардировщиков A-20G. 12 Ил-2 под прикрытием 12 Як-7б "работали" по аэродрому Померки. 12 Ил-2 и 18 Ла-5 - по аэродрому Рогань. 6 Ил-2 и 8 Як-7б - по аэродрому Сокольники. А 6 "Бостонов" наносили удар по аэродрому Полтава с высоты 6000 м без прикрытия истребителей. Выбор времени удара был выбран исходя из того, что летная жизнь на немецких аэродромах в последние 3 дня начиналась в 6.00 и личный состав прибывал на аэродром к 5.00.

В результате бомбоштурмовых ударов 2-я воздушная армия уничтожила и повредила до 50 немецких самолетов. Данные подтверждены фотоснимками разведчиков-контролеров.

Летчики корпуса в этот период - апрель - май 1943 г. - действовали главным образом по аэродромам противника, хорошо освоив эти действия и накопив значительный опыт в них. Ведущими групп были мастера штурмовых удвров: ст. л-т Степанов, ст. л-т Красота, капитан Малов, ст. л-т Лопатин, ст. л-т Шубин, ст. л-т Пошивальников. 3 и 10 июня 1-й штурмовой авиационный корпус двумя ударами по аэродромам противника уничтожил 30 самолетов и взорвал два склада боеприпасов противника. В корпус поступали боевые самолеты новейших по тем временам конструкций и модификаций. Помимо изучения новой авиационной техники и отработкой навыков ее эксплуатации в воздухе, летный состав осваивал новые тактические приемы боевых действий, накопленные в ходе войны. В воздушной армии изучали боевой опыт авиационных корпусов Е.М. Белецкого, В.Г. Рязанова и В.А. Судеца.

На фото Рязанов перед сражением под Курском.

Проводились занятия. Одно из занятий под названием «Бой штурмовиков с истребителями» готовилось по приказу генерала В.Г. Рязанова на базе 800-го полка. На аэродром Солонец-Поляна съехались представители всех полков. Прибыл на занятие вместе с начальником штаба генералом А.А. Парвовым, заместителем по политчасти полковником И.С. Беляковым и командир корпуса генерал Рязанов. Демонстрировался оборонительный круг штурмовиков. Для этого привлекалась восьмерка «илов», которую должны были атаковать «яки». Потом - показательный бой четверки штурмовиков на бреющем полете и схватка истребителя со штурмовиком на высоте полторы тысячи метров, в которой Борис Шубин на Иле вышел победителем.

- Вот это художник! Мастерски владеет машиной. Признаюсь, еще никогда не видел такого воздушного боя, - говорил Рязанов. – Ведь надо же так крутить тяжелый Ил, как пушинку. Спросите его, не хочет ли он стать истребителем.

Проведя детальный разбор занятий, Василий Георгиевич Рязанов спросил, есть ли претензии к связи. В процессе беседы кто-то из летчиков предложил установить переход с приема на передачу кнопкой. Вскоре начальник связи 735-го авиаполка И. Глушко и инженер по спецоборудованию В. Филиппов сделали кнопочное управление на машинах ведущих групп. Управление самолетами резко улучшилось. Этот опыт был использован и в других полках корпуса.

И.И. Глушко оставил небольшие рукописные воспоминания, где он писал: «...Здесь впервые нашим командиром 1-го ШАК генерал-лейтенантом авиации Рязановым Василием Георгиевичем было начато управление самолетами и группами самолетов-штурмовиков и прикрывающими их истребителями над полем боя с командного пункта командира корпуса, paспoложeннoгo на переднем крае линии фронта, совместно с КП командира наземного соединения с которым корпус взаимодействовал.

Благодаря высокой требовательности и отеческим заботам Василия Георгиевича Рязанова в корпусе резко повысилась роль и значение радиосвязи, как средства управления, нацеливания и перенацеливания самолетов- штурмовиков на поле боя. С летчиками и особенно с ведущими групп штурмовиков проводилась в полках специальная подготовка по вопросам ведения радиосвязи с наземными радиостанциями, в первую очередь с КП командира корпуса на передовой, а также с ведомыми экипажей и истребителями прикрытия. Отрабатывались вопросы правильного ведения радиообмена, соблюдения строгой радиодисциплины, так как все летчики корпуса во время боевой работы управлялись на одной радиоволне. Большое внимание уделялось изучению материальной части радиостанций, их тактико-техническим данным и правилам пользования радиостанцией в полете. Уделялось также внимание правильной подгонке шлемофона и ларингофонов. Радиоспециалисты внимательно следили, чтобы на самолетах была хорошая экранировка свечей и в целости была бы металлизация самолетов. От этих, казалось бы, незначительных фaктopoв зависела слышимость на самолетном радиоприемнике и уменьшались помехи в приеме команд. Чем лучше было подготовлено радиооборудование, чем лучше был подготовлен и обучен ведению радиосвязи летчик, тем лучше и устойчивее была радиосвязь в воздухе, и тем лучше было управление боевыми экипажами.

Командующим военно-воздушных сих СССР была введена классификация летчиков по радиосвязи: присваивались звания летчик-радист 1-ro класса (высший класс), а также летчик-радист 2-го класса и летчик-радист 3-го класса. Летчику-радисту 1-го класса дополнительно к месячному окладу выплачивалось 100 рублей, вручались правительственные награды.

Классификация летного состава проводилась очень серьезно. Ее проводила специальная комиссия с участием представителя главного штаба ВВС СА (Москвы), начальника связи авиадивизии, представителя отдела связи авиакорпуса и начальника связи авиаполка.

Вот такие серьезные меры проводились в авиачастах во время Великой Отечественной войны с тем, чтобы быстро и качественно научить летный состав вести радиосвязь при выполнении боевых задач на поле боя.

Для присвоения звания "Летчик-радист" 1-гo, 2-го и 3-го классов устанавливался также лимит боевых вылетов с использованием радиосвязи. Так, для присвоения звания «летчик-радист 1-го класса» нужно было совершить не менее 50 боевых вылетов...

Все летчики - ведущие групп, во время каждого боевого вылета обязаны были, в обязательном порядке, устанавливать связь с КП командира 1-гo гв. ШАК. Они докладывали о готовности выполнить поставлениую задачу и просили разрешение на выполнение боевого задания. В зависимости от обстановки, уточнялась, а иногда и изменялась цель для группы штурмовиков командиром 1 гв. шак Рязановым В.Г.

После выполнения задания ведущий докладывал на КП командира корпуса и после этого получал разрешение следовать на свой аэродром или же сделать еще дополнительный заход на цель, после чего следовать домой.

Случаи неустановления связи с КП командира корпуса рассматривались как чрезвычайное происшествие (ЧП), рассматривались, и виновники строго наказывались. Также при неустановлении группой штурмовиков связи с землей, выполнение задания прекращалось, группа совершал посадку на аэродром, проводилось расследование и принимались надлежащие меры. Но такие случаи были очень и очень редкими, их почти не было. Были случаи отсутствия радиосвязи, когда во время боевого вылета повреждалась радиостанция или повреждался шлемофон. Так, например, в одном из полетов (вылет был с аэродрома Кировоград в начале 1944 г.) у ведущего группы Героя Советского Союза ст. лейтенанта Лыкова Василия Михайловича снарядом срезало шнyp шлeмoфонa, а сам он был ранен шею...».

Рязанов вызвал начальника отдела кадров корпуса, сказал, что предстоят большие бои, неизбежны потери и попросил представить список летчиков, которые могли бы заменить ведущих и командиров эскадрилий в случае их гибели. Такие же вопросы он поставил комдивам и командирам полков. У Рязанова был и свой вариант, но в этом случае необходимо именно коллективное мышление и общее мнение. Начальника тыла подполковника Белодеда, выяснив, что боеприпасами, горючим, продовольствием, обмундированием корпус обеспечен полностью, все заявки передвижных авиаремонтных мастерских выполнены, Рязанов попросил узнать обстановку с аэродромами в направлении возможного движения вперед в случае наступления. Белодед бывший летчик, и летчик хороший, в этих вопросах он разбирался. Оказывается, у него уже даже на карте были помечены места, куда можно будет перебазировать корпус, площадки, которые можно летом использовать как взлетно-посадочные полосы. Рязанов поблагодарил Белодеда за предусмотрительность и дал еще несколько поручений.

В 800-м шап испытали новые прицелы ВПШ-2 – временной прицел штурмовика, вторая модель, и забраковали их. Когда представители завода начали давить на Митрофанова, пугая его мнением Сталина, своего командира полка поддержал Рязанов.

В начале 1943 года генерал Воронов, выступая на совещании у Сталина, сказал, что у нас нет артиллерии, способной успешно бороться с новыми немецкими танками, «тиграми» и «пантерами». Но выход был найден. В середине 1942 г. конструктор И.А. Ларионов предложил бомбить немецкие танки не 100-кг бомбами, а посыпать их маленькими кумулятивными бомбочками, получившими впоследствии название ПТАБ-2,5-1,5. Эта бомбочка пробивала броню в 70 мм. А крыша "Тигра" – 28 мм, "Пантеры" – 16 мм. Сбрасывая эти бомбы с высоты 75 - 100 м, самолет Ил-2 поражал практически все танки в полосе шириной примерно 15 м и длиной около 70 м. Всего за Курскую битву наши штурмовики сбросили на немецкие танки 500 тыс. этих изделий.

В документах 2-й воздушной армии сохранились свидетельства:

«Летный состав штурмовой авиации, привыкший действовать по танкам ранее известными бомбами, с восхищением отзывается о ПТАБах, каждый вылет штурмовиков с ПТАБами является высокоэффективным, и противник терял по несколько подбитых и сожженных танков».

На первых порах несовершенными были конструкции кассет, в которые загружали бомбы. Летчики 266-й шад 1-го шак докладывали:

«Специальные бомбы ПТАБ, имеющие прямое назначение по этим целям [танки] и продемонстрировавшие хорошие результаты, применять в полном объеме мы не могли, ввиду того, что самолеты не оборудованы специальными кассетами для загрузки мелкими бомбами, а имеющиеся универсальные кассеты не могли использоваться на всех самолетах ввиду конструктивных недоработок, так как при загрузке кассет мелкими бомбами, вследствие слабости замков при толчке самолета кассета открывалась и выпадавшие бомбы взрывались под самолетом».

5-го июля, в день начала оборонительного сражения, 2-я ВА действовала по аэродромам Микояновка, Сокольники, Померки. Генерал В.Г. Рязанов по результатам авиационного удара по немецким аэродромам доносил следующее: "В момент удара на аэродроме Померки было всего лишь 14 самолетов противника, а на аэродроме Рогань не оказалось ни одного вражеского самолета... Лишь на аэродроме Сокольники было атаковано 50 его самолетов, которые понесли значительный урон". Всего по данным штаба ВВС КА на аэродромах Харьковского аэроузла, подвергшихся ударам советской авиации, было уничтожено и повреждено до 60 немецких самолетов.

Летчики 1-го шак генерала В.Г.Рязанова в воздушных боях с немецкими истребителями, проведенными в период с 5 по 11 июля 43-го, сбили в 131 воздушном бою 121 самолет противника. Части 1-го бомбардировочного и 1-го штурмового авиационных корпусов (командиры корпусов гвардии полковник И. С. Полбин и генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов), а также 291-й штурмовой авиационной дивизии (командир дивизии Герой Советского Союза полковник А. Н. Витрук), группами по 6–9 самолетов непрерывно наносили удары по танкам и мотопехоте противника на обоянском направлении. Дешифрированием фотоснимков района Зыбино, Казацкое, Черкасское, Томаровка и Бутово, где действовала наша авиация 5 июля, было обнаружено до 100 сожженных и поврежденных автомашин и танков противника. В эти часы генерал В.Г. Рязанов находился на КП 7-й гвардейской армии.

Перед «илами» 1-го шак командование воздушной армии поставило несколько задач. 1-й шак имел хорошие шансы производить налеты «сбоку», с востока, поскольку аэродромы корпуса располагались на правом фланге прорывающегося вражеского ударного клина. Отсюда советские штурмовики могли действовать как в полосе 6-й гвардейской, так и 7-й гв. армий. Но реализовать задуманное в полной мере 5 июля не удалось. От ошибок никто не застрахован, кроме тех, кто ничего не делает. Пытаясь уничтожить переправы через Северский Донец, нанести поражение обоим танковым немецким корпусам и поразить как можно больше целей, 1-й шак распылил свои силы и не добился ощутимого результата, а понес большие потери. К середине дня немецкие истребители стали вести бой крупными группами, насчитывающими по 20–40 и даже 50 машин, стараясь перехватывать наши группы еще на подходе к линии фронта. Немцам это чаще всего удавалось, и они смогли захватить инициативу. Одновременные атаки с разных направлений в полной мере ощутили на себе советские штурмовики, потерявшие около 50 машин! Особенно тяжелые потери понес 5 июля 1-й шак, лишившийся 32 «илов», т. е. целого полка. Правда, к утру некоторые самолеты удалось найти на местах вынужденных посадок, и сумма потерь снизилась до 23.

Поддержка с воздуха играла большую роль в Курской битве, где столкнулись огромные силы танков и самолетов. Роль штурмовиков, задумывавшихся, как самолет - истребитель танков, в такой обстановке была очень велика, и поэтому значительная нагрузка выпала на 1-й штурмовой авиакорпус. Только за один день боевой работы 6 июля 1943 г. авиация 292-й штурмовой авиадивизии, входившей в корпус, уничтожила 15 самолетов противника, 72 автомашины, 16 танков, повредила 8 самолетов. Было взорвано 5 складов с горючим и боеприпасами, подавлен огонь 8 артиллерийских батарей, подавлены 4 минометные батареи, взорвано 8 автоцистерн, разрушен один ангар, создано 3 очага пожара, убито и ранено 56 солдат и офицеров противника.

С рассветом 6 июля летчики разведывательной авиации уточнили районы скопления танков, мотопехоты и артиллерии противника и сообщили об этом по радио на КП Рязанова. В воздух немедленно взмыли соединения бомбардировщиков и штурмовиков, которые в 5 часов нанесли удар, применив противотанковые, осколочные и фугасные бомбы. Эффект был разительный. Советские войска, наблюдавшие, как на их глазах наши летчики подожгли более десятка танков, с криком «ура» перешли в атаку. В этот же день было организовано еще два таких удара.

Выявились проблемы в работе штабов. По мнению командира 1-го ШАК генерала Рязанова, учебные заведения ВВС КА выпускали офицеров штаба - "натасканных, но не подготовленных". Это приводило к шаблону в тактике боевого применения штурмовой авиации.

На подходе к целям на поле боя "Илам" приходилось преодолевать сплошную стену зенитного огня. Герой Советского Союза Н.И. Пургин вспоминал: «Полк на переформировку не отводили. Перегонщики пригоняли новые самолеты, а с училищ приходили новые летчики. Потери были такие, что после трех дней июльских боев на задание с дивизии смогли поднять только шестерку. Вот так! А на четвертый день опять был полный полк, и так - все время». По наблюдению Героя Советского Союза летчика-штурмовика 140-го гшап (тогда 66-го шап) 1-го ШАК Н.Т. Полукарова его Ил-2 в среднем в каждом четвертом боевом вылете получал хотя бы одно повреждение в результате прямого попадания снаряда МЗА. Были случаи, когда вопреки всем аэродинамическим законам - истерзанные, израненные, с огромными рваными пробоинами на боку, Илы еще могли лететь. В этих боях погибли такие ведущие летчики 1-го шак, как Борис Шубин, Михаил Малов. Капитан М.С. Захаров из 735-го шап 266-й шад 1-го шак в районе Восточное Пушкарское 5 июля погиб, направив свою подбитую, пылающую машину на боевые порядки противника, скопление его боевой техники и живой силы.

Когда восьмерка Илов наносила удар по танковой колонне врага на четвертый день Курского сражения, их встретил ожесточенный зенитный огонь вместе с огнем танковых пулеметов. С болью наблюдал Василий Георгиевич, как, клюнув носом, вошли в последнее пике два штурмовика, а один, теряя высоту, потянул к линии фронта. Горела левая плоскость самолета, воздушный стрелок убит. Это был штурмовик комэска 800-го штурмового авиаполка Степана Пошивальникова. Сверху и сзади на израненную машину свалился вражеский истребитель. Но помог ведомый Пошивальникова Гридинский. Его реактивные снаряды перечеркнули курс вражеского самолета перед самым его носом. «Мессершмитт» резко отвернул в сторону, тотчас потеряв удобную позицию для атаки, и на бреющем вышел из боя. Горящий «ил» тяжело приземлился на небольшую полянку у самого переднего края. Из кабины выпрыгнул летчик. Василий Георгиевич видел, как несколько вражеских танков изменили направление и, открыв огонь, направились к подбитому самолету. Гитлеровцы тем временем начали артиллерийский обстрел площадки, где приземлился советский самолет. Туда спешили и вражеские мотоциклисты. И тут на посадку пошел второй штурмовик, прикрывавший подбитую машину. Рязанов подумал, что сейчас погибнут оба его летчика. Садится на каком-то поле в расположении вражеских войск. Ведь достаточно небольшой канавы - и повреждение шасси неизбежно. Это значит, что будет потерян второй самолет. Самолеты еще построят, а два экипажа! Шансов на то, что он успешно приземлится и спасет командира, почти не было.

Это был Александр Гридинский, ведомый Пошивальникова. «Ил» приземлился и, поднимая пыль, рулил к подбитой машине. Остальные штурмовики встали в круг, прикрывая своих товарищей от врага. Степан бросился к знакомому самолету, вскочил на плоскость и сразу же увидел открытый фонарь кабины воздушного стрелка. Перевалившись через борт, сел на колени стрелку. Мощный мотор взревел. Штурмовик, набирая скорость, сделал короткий разбег и поднялся в воздух. Тогда ведомый спас своего ведущего. В последующих боях погибли и Гридинский и Пошивальников. В 1960 году Гридинскому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Весной 1943 г. началась подготовка к боевым действиям ночью нескольких полков, среди которых был 667-й шап 292-й шад, где она шла наиболее интенсивно. Накануне битвы при посадке один из штурмовиков потерпел аварию, но в целом тренировка летного состава проходила успешно. С началом оборонительного сражения полк в бой не вступил, продолжая проводить учебно-тренировочные полеты.

В ночь на 7 июля наиболее подготовленные экипажи совершили свои первые боевые вылеты, атаковав восемью Ил-2 переправы и цели в районе Ячнева Колодезя. Летчики взлетали и садились при освещении взлетной полосы фарами от автомобилей. И впоследствии доложили об уничтожении пяти зенитных, двух полевых орудий и создании двух очагов пожара в районе переправ. На следующую ночь в район цели вылетело уже 11 самолетов, уничтожили и повредили, по данным экипажей, пять танков, два зенитных орудия, склад боеприпасов, склад ГСМ.

На этом ночная «карьера» пилотов 667-го шап собственно и завершилась. Действия штурмовиков ночью показали, что самолет плохо предназначен для данного вида работы. Тяжелые потери 1-го шак в дневных вылетах заставили командование, ранее планировавшее продолжить дальнейшую отработку ночного применения Ил-2, бросить полк в горнило боев.

Еще один ночной вылет был на Сандомирском плацдарме, когда Рязанов потребовал вывести из строя узел снабжения, откуда шли снаряды, бомбы к плацдарму. Об этом боевом вылете С.А. Донченко писал, что во всей деятельности корпуса это был один из самых сложных, почти уникальный вылет. Днем зенитки не подпускали к станции. Но и практики ночных полетов, ориентации почти ни у кого не было. Все равно решили ударить через десять-пятнадцать минут после захода солнца. После выполнения задания группа села на одном из аэродромов 1-го Белорусского фронта. Рязанов и Конев представили за этот вылет М. Одинцова ко второй медали «Золотая Звезда».

Утром 7 июля четыре танковые дивизии противника при поддержке авиации начали атаку из района Сырцево, Яковлево в направлении на Красную Дубровку и Бол. Маячки. Завязались ожесточенные бои по отражению вражеского наступления. Летчикам 1-го штурмового авиационного корпуса генерал В.Г. Рязанова поставил задачу помочь нашим механизированным соединениям отразить атаки врага на второй оборонительной полосе. Штурмовики оказывали помощь 3-му мехкорпусу 1-й танковой армии. С 4 час. 40 мин. до 6 час. 40 мин. штурмовики авиационного корпуса нанесли два сосредоточенных удара (общим составом 79 самолетов Ил-2 и 66 истребителей) по войскам противника, изготовившимся к атаке. В скоплении танков, сосредоточенных для атаки на Красную Дубровку, было до 300-350 машин, а на Большие Маячки – до 100 танков. После этих ударов подразделения штурмовиков продолжали действовать мелкими группами, уничтожая танки и мотопехоту противника бомбами и пулеметно-пушечным огнем. В результате совместных усилий механизированных войск и штурмовиков атаки врага были отбиты. Фашистские войска, понеся большие потери, не смогли прорвать второй полосы обороны. Дешифрированием фотоснимков района боевых действий было зафиксировано на 13 час. 15 мин. свыше 200 горящих танков и САУ противника.

Авиаторы 1-го шак наносили удары большими группами, насчитывающими по 40 и более штурмовиков. В налете 7 июля 80 «илов» корпуса В.Г. Рязанова на район Яковлево-Сырцево летчики эффективно использовали противотанковые бомбы. Они помогли отразить атаку четырех танковых дивизий врага, пытавшихся развить наступление на Красную Дубровку, Большие Маячки.

Вспоминая о событиях 7 июля, С. И. Чернышев, в те дни командир дивизиона 183-й сд, входившей во второй эшелон Воронежского фронта, отмечал:

«Колонна танков, возглавляемая «Тиграми», медленно двигалась в нашу сторону, ведя огонь из пушек. Снаряды с воем проносились в воздухе. На душе стало тревожно: уж очень много было танков. Невольно возникал вопрос: удержим ли рубеж? Но вот в воздухе появились наши самолеты. Все вздохнули с облегчением. На бреющем полете штурмовики стремительно ринулись в атаку. Сразу загорелось пять головных танков. Самолеты продолжали снова и снова заходить на цель. Все поле перед нами покрылось клубами черного дыма. Мне впервые на таком близком расстоянии пришлось наблюдать замечательное мастерство наших летчиков».

По немецким данным, подвергшаяся в течение дня нескольким массированным бомбоштурмовым ударам штурмовиков 2-й воздушной армии 3-я танковая дивизия СС «Мертвая Голова» в районе Большие Маячки лишилась в общей сложности 270 танков, САУ и бронетранспортеров. Плотность накрытия бомбами была такова, что было зафиксировано свыше 2000 (!) прямых попаданий ПТАБ-2,5-1,5. Интересно, что когда 1-й штурмовой авиакорпус генерала Рязанова наносил удар по дивизии "Мёртвая голова", дюжина "мессеров", увидев подходившие волны штурмовиков, просто сбежала, бросив танки, бронетранспортёры и мотопехоту.

Из штаба 6-й гвардейской армии на имя командира корпуса генерала Рязанова была получена телеграмма: «Командующий 6-й гвардейской армией передал вам, что работой штурмовиков наземные части очень довольны. Штурмовики помогают хорошо».

В сводках корпуса было записано, что «7 июля 1943 года в период с 4 час. 40 мин. до 6 час. 40 мин. штурмовики 1 шак нанесли два сосредоточенных удара по скоплению танков противника, изготовившихся на обояньском направлении. Совместными усилиями 3-го механизированного корпуса и 1-го штурмового авиакорпуса была ликвидирована попытка прорвать оборону в центре 1-й танковой армии».

В своей расширенной автобиографии В.Г. Рязанов писал:

«В июле 1943 г. сражение на Курской дуге, где впервые были применены массированные действия авиации, которые сразу показали все свои преимущества (больший урон противнику, меньше своих потерь). И в дальнейшем корпус основывал свои действий на принципе массированных действий, применяя в зависимости от обстановки или сосредоточенный удар составом 100-150 самолетов или непрерывные эшелонированные действия групп 12-18-30 самолетов. Чаще применялись сосредоточенные удары. В это же время, как в подготовительный период, так и во время сражения на Курской дуге, было хорошо отработано взаимодействие авиации с наземными войсками».

Как писал Рязанов, действия штурмовиков 2-й воздушной армии в боях 8 июля носили все более массированный характер. Танки и живую силу противника Рязанов посылал уничтожать налетами групп, насчитывающих по 50–60 Ил-2. При этом прикрытие истребителями планировалось из расчета 2–3 истребителя на эскадрилью штурмовиков (как это практиковали и немцы). Командирам соединений В.Г. Рязанову и А.Н. Витруку предписывалось самим организовать последующие вылеты, исходя из наличных сил.

8 июля группы самолетов 1-го шак и 291-й шад, участвующих в непрерывных эшелонированных действиях, насчитывали по 18–20 штурмовиков и 10–12 истребителей, что отвечало сложившейся обстановке. Всего ударные самолеты 8 июля выполнили 520 самолетовылетов, уничтожив и повредив десятки танков и автомашин. Столь интенсивные действия не остановили немецких истребителей: за сутки отмечалось 37 воздушных боев с участием штурмовиков, в ходе которых наши потери составили 25 Ил-2 и 6 истребителей прикрытия.

Но летчики Ил-2 не ограничивались лишь обороной и не исполняли роль тельцов, посланных на заклание. Они сами нередко контратаковали немецкие самолеты. Рязанов научил своих штурмовиков не бояться немецких истребителей, и сам приказывал атаковать их. Командование 2-й воздушной армии зафиксировало многочисленные случаи, когда «штурмовики не только уничтожали живую силу и технику противника, но и вступали в бой с истребителями». В сводке за 8 июля отмечалось, что, по докладам авиаторов, неприятель недосчитался до 25 «мессершмиттов», причем 10–12 машин сбили воздушные стрелки «ильюшиных». Особую самоотверженность проявил капитан М.С. Малов из 800-го шап, доведший счет побед экипажа до 12 неприятельских самолетов (в воздухе и на земле, из них половина была одержана под Белгородом), и погибший в этот день. Рязанов тяжело переживал эту утрату.

На рассвете 11 июля Рязанов развернул свой наблюдательный пункт на переднем крае, на высоте, под которой шел ожесточенный бой. На эту высоту двинулись два немецких танковых полка. Наши артиллеристы и пехотинцы отбивали атаки немецких танков, но силы были неравными, - преимущество было на стороне врага, - танки с крестами продвигались вперед. Рязанов по радио изменил задание колонне штурмовиков 800-го авиаполка, вылетевшей на штурмовку. Вражеские танки были видны уже невооруженным взглядом. Рязанов наводит на них свои самолеты. 30 Илов нанесли массированный удар. Несколько «тигров» загорелось. Рязанов вызвал и навел на противника еще одну группу Илов, атаковавшую противника. Когда они улетели, более 10 танков атаковали высоту с фланга. Рота наших Т-34 вступила с ними в бой. Загорелось еще 2 «тигра». А Рязанов наводил на танки противника уже следующую группу Илов, после ударов которой горели еще 8 вражеских машин.

До самого вечера работал командир корпуса, затем еще трое суток не покидавший свой наблюдательный пункт и руководивший действиями летчиков. Число подбитых танков врага росло. В газете «Красная звезда», 24 мая 1945 года он писал:

«Достоинством массированных ударов штурмовой авиации является максимальная концентрация огня по ограниченному количеству объектов. Этим достигается не только материальное поражение, но и сильное моральное потрясение войск противника».

11 июля 1943 года немцы к 14.00 взяли совхоз Октябрьский, еще через час - находившуюся в 1 км от него левее по фронту советской обороны тактически важную высоту 252.2, в 17.00 – село Васильевка. А к 20.00 танки дивизии "Адольф Гитлер", повернув на север, овладели селом Петровка на восточном берегу реки Псёл, выйдя фактически на линию развертывания советской 5-ой гвардейской танковой армии. Путь немцам на Прохоровку был открыт, но тут их остановили самолеты советского 1-го штурмового авиационного корпуса, применившие противотанковые бомбы ПТАБ-2,5-1,5.

Немцы продолжали рваться вперед. Они изменили направление главного удара, перегруппировав свои силы западнее Прохоровки. Но наши войска нанесли сильный контрудар, начавшийся 12 июля мощным массированным налетом по боевым порядкам вражеских войск. С 8 час. 45 мин. до 9 часов был проведен сосредоточенный удар частей 1-го штурмового авиационного корпуса по танкам и артиллерии противника в районе Озеровский, Малые Маячки, Ясная Поляна, Покровка, Лучки. Ожесточенное танковое сражение продолжалось весь день по всему участку прорыва вражеских войск. Наши самолеты буквально висели над полем боя, почти наощупь находя в дыму и огне танки со свастикой на корпусе и прожигая их броню противотанковыми бомбами - ПТАБами. Было уничтожено до 400 гитлеровских танков. Танкисты генерала Ротмистрова писали в штаб воздушной армии: "Авиация 12 и 13 июля 1943 г. действовала исключительно хорошо перед передним краем нашей обороны, особенно когда вели огневой бой. Мы, все бойцы и командиры, махали пилотками, приветствуя штурмовиков. Заместитель командира по политчасти З-й мсб 56 мехбригады капитан Ваксеев".

Штурмовикам приходилось выполнять по нескольку вылетов в день. Особенно большая нагрузка выпала на долю лидеров. Капитаны Шубин, Пошивальников, лейтенант Бегельдинов, который летал с раненой рукой, их товарищи, штурмовали подходящие танковые резервы врага прямо на поле сражения. А это было непросто. Дым и пыль затрудняли поиск целей, возникала опасность нанести удар по своим. Но мастера штурмовых атак действовали умело, четко.

Командир 800-го шап майор А.И. Митрофанов вспоминал:

«До поздних сумерек летали штурмовики. От шума моторов звенело в ушах. Выматывались так, что не могли есть, думали только о том, чтобы повалиться и заснуть. А утром, с первыми лучами солнца, штурмовики снова были в воздухе. Вылеты следовали один за другим. В перерывах между ними летчики под крылом самолета едва успевали поесть, не ощущая вкуса пищи. Девушки из столовой, привозившие еду на аэродром, с сочувствием смотрели на осунувшихся, сразу похудевших летчиков».

12 июля в воздушном бою высокое летное мастерство показала группа истребителей под командованием старшего лейтенанта Година (270-й истребительный авиационный полк 1-го штурмового авиационного корпуса). Генерал-полковник авиации С.А. Худяков, наблюдавший за воздушным боем этой группы истребителей, писал командующему Военно-воздушными силами. Советской Армии: «Патрулировавшая в районе Беленихино группа истребителей в составе десяти Як-1 под командованием командира эскадрильи старшего лейтенанта Година встретилась с пришедшей в этот район группой в девять Ю-87 и десять Ме-109 противника. Сковав вражеских истребителей (последние через несколько минут покинули своих бомбардировщиков, потеряв два самолета Ме-109), группа «яков» рассеяла бомбардировщиков поодиночке и сбила сначала восемь «юнкерсов», а последний бомбардировщик был уничтожен таранным ударом».

- 12 июля наша эскадрилья три раза вылетала к этому полю сражения, - вспоминал К.А. Евстигнеев. - Нам казалось, все смешалось на земле, как в кромешном аду: горели сотни танков и спецмашин, воздух насытился дымом, чадом и гарью; трассы зенитных снарядов, купола парашютов, горящие самолеты, дымящие огненными хвостами...

Рязанов управлял действиями штурмовиков с командного пункта Ротмистрова. Он дал команду на вылет 32 штурмовикам 243-го ШАП под командованием майора Володина, возглавившего группу. Поле боя было покрыто дымом. Ввиду сложных метеорологических условий летчикам пришлось действовать небольшими группами, нанося удары по танкам и артиллерии противника, находившимся на огневых позициях.

Рязанов перенацелил группу Володина на второй эшелон танков врага. Их удачной работой остался доволен и командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин. Когда Рязанов уже поблагодарил штурмовиков за хорошую работу и разрешил идти домой, появились 50 «юнкерсов», готовых бомбить наши позиции. Майор Володин приказал атаковать. По команде майора Володина летчики сделали разворот и внезапно для противника врезались в строй бомбардировщиков. Неожиданность, натиск, групповой огонь не дали противнику опомниться. Плотный строй Илов разметал порядок «юнкерсов». Точным пушечно-пулеметным огнем было сбито одиннадцать "юнкерсов". Остальные «юнкерсы» поспешили избавиться от бомбового груза. Все 32 штурмовика вернулись на свой аэродром.

Группа двенадцати «ильюшиных», возглавляемых замполитом полка майором С. Мельниковым, встретилась с большой группой «юнкерсов». Имея первоначальное задание штурмовать наземные вражеские войска, ведущий доложил по радио: «Решил сначала сорвать бомбовый удар, после чего выполним поставленную задачу». «Илы» сразу же ринулись в атаку на «юнкерсов», а четверка истребителей сопровождения во главе с капитаном Н. Дунаевым завязала бой с истребителями прикрытия. Схватка была ожесточенной, но победа стопроцентной; штурмовики вогнали в землю восемь самолетов противника, девятый пришелся на долю ведущего «ястребков».

Наиболее опытные летчики-штурмовики вылетели с рассветом 12 июля. Небольшие подразделения Ил-2 осуществили налет на врага около 5 ч утра. Как раз в это время танки 5-й гв. ТА начали выдвигаться навстречу неприятелю. Экипажи 1-го шак действовали непосредственно по переднему краю немцев, атаковав, как потом выяснилось, части танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Противник понес потери, но при этом дважды «илы» штурмовали район Шахова, занятый нашими войсками. Разобраться в быстроменяющейся наземной обстановке, когда поле боя заволокло многочисленными дымами, без помощи авианаводчиков было чрезвычайно трудно.

В полном составе 1-й шак вылетел на задание в 10 ч 45 мин - 11 ч, нанося удары по танкам, мотопехоте и артиллерии противника в районах Сухо-Солотина, Покровки, Озеровского. Во главе групп шли опытные ведущие Г.П. Александров, A.M. Глебов, Б.В. Мельников, М.П. Одинцов, М.И. Степанов и др. Один из недостатков при организации контрудара был связан с почти полным отсутствием взаимодействия между штабами авиационных и танковых соединений. Не имелось надежной связи штабов танковой армии и корпусов наземных войск со штабом воздушной армии и аэродромами истребительной авиации, что усложнило вызов авиации на поле боя. Во время встречного танкового сражения линии фронта практически не существовало, а авианаводчики с радиостанциями не успели прибыть на передний край будущего сражения. Все это дополнительно усложняло ситуацию.

Генерал С.А. Красовский нацелил 13 июля основные усилия 291-й шад, 1-го шак и 1-го бак на поддержку правого фланга 69-й армии, ведущей борьбу с эсэсовцами. В условиях сохранявшейся сильной облачности авиационные силы действовали небольшими подразделениями.

Летчик Н.Т. Полукаров из 66-го шап 1-го шак впоследствии рассказывал об одном из вылетов по району южнее Прохоровки:

«От снарядов небо походит на решето. Наша группа маневрирует, изменяя курс, высоту и скорость. В наушниках шлемофона звучит команда: «Приготовиться к атаке!»

Включаю электросбрасыватель. Ни на секунду не упускаю из поля зрения летящий слева самолет ведущего группы.

И снова команда, теперь главная: «Атака!»

- Бросай! - раздается голос комэска. - Смерть фашистским гадам!

Из бомболюков вываливается смертоносный груз.

С высоты 30–40 м мы атакуем пехоту противника, обстреливаем ее реактивными снарядами, поливаем пулеметно-пушечным огнем.

- 205-й, будьте внимательны, в воздухе истребители противника, - предупреждает радиостанция наведения...

Мы выполнили задание, насколько я мог судить тогда, успешно. Следуя к аэродрому, видел на полях остатки вражеских танков и, увы, наши самолеты, сбитые огнем зенитчиков или в воздушном бою».

Благодарности от наземных войск летчики-штурмовики получали неоднократно. В архивах сохранилась телеграмма из штаба 1-й танковой армии, адресованная генералу Красовскому:

«Сегодня, 18 июля я провел день с авангардом генерала Гетмана, наблюдал из Меловое как девятка «илов» в 15 ч 15 мин атаковала колонну автомашин с прицепами (всего 200–250 единиц) по дороге Дубрава, Бутово. Результаты атаки привели меня и присутствовавшую группу комсостава прямо в восторг. Истребители прикрывали удачно. Авиации противника [в воздухе] не было. Апанасько».

Наши потери стали сокращаться. Этому способствовали рост боевого опыта и повышение бдительности советских экипажей. Более согласованными стали действия штурмовиков и прикрывающих их истребителей. В документах 1-го шак, например, есть упоминание о том, что с 11 по 13 июля ни один Ил-2 не был потерян от огня неприятельских истребителей (правда, оставалось по-прежнему достаточно много невернувшихся экипажей). Но в целом в июле 1943 года в 1-м шак 32 Ила были сбиты истребителями противника, 27 – зенитной артиллерией, 12 Ил-2 не вернулись с боевых заданий. Были потеряны также 3 Ла-5, 13 Як-1 и 12 Як-7.

Наши штурмовики не давали немцам возможности без помех выводить свои войска и технику на хорошо оборудованные для обороны рубежи. 19 июля в штаб 2-й ВА поступила шифротелеграмма маршала Жукова, предписывающая передать 1-й шак и 4-й иак в состав 5-й ВА, а принять в свои ряды из резерва Ставки ВГК 5-й шак и 10-й иак.

В эти дни воздушные разведчики обнаружили близ села Борисовка, юго-западнее Белгорода, колонну танков противника, которая была переброшена в этот район по железной дороге и готовилась к маршу. Первая группа штурмовиков нанесла несколько бомбовых ударов по станции, подожгла цистерны с горючим и возвратилась на свой аэродром. Командир дивизии полковник Ф.Г. Родякин подтвердил ту же цель и для второго вылета. Ведущим на этот раз был назначен заместитель командира 735-го полка по политчасти майор М. Ушаков. Пулеметной очередью был подожжен самолет ведущего и убит воздушный стрелок. Стрелки и пилоты других экипажей видели, как вспыхнула машина майора Ушакова, как он выпрыгнул с парашютом, как упал на территории, занятой противником. Ушакову пришлось вступить в неравный бой. Когда в пистолете ос­тался один патрон, он израсходовал его на себя.

Ротмистров и Жадов между собой не ладили. Рязанов же был в дружеских отношениях и с тем и с другим. Может быть, и поэтому тоже взаимодействие рязановских штурмовиков и с танкистами Ротмистрова и с пехотинцами Жадова все время было успешным и результативным.

Командующий 5-й гвардейской армией А.С. Жадов в своей книге "Четыре года войны" писал: «Успешному выполнению боевых задач способствовала также высокая слаженность в действиях основных соединений армии как между собой, так и с соединениями, приданными армии в качестве средств усиления ... Во многих операциях 43-45 гг. армия получала на усиление одни и те же артиллерийские, танковые, механизированные и даже авиационные соединения. Например, 1-й штурмовой авиационный корпус генерала Рязанова, 6-й гвардейский истребительный авиационный корпус генерала А.В. Утина. Мы хорошо знали их боевые качества, и они прекрасно понимали наши требования, были знакомы со всеми командирами соединений и даже частей армии. Это, безусловно, способствовало успешному решению боевых задач...»

Успех боевых действий штурмовиков в значительной мере зависел от четкого взаимодействия с истребителями прикрытия. Ведущие групп штурмовиков хорошо знали, а часто и дружили с ведущими истребительных групп. В воздухе они узнавали друг друга по голосу и ласково и шутливо обращались между собой по имени или каким-то дружеским прозвищам. Рязанов был дружен с Утиным. Сам Рязанов поощрял лидеров летчиков. Так, К.А. Белодед рассказывал, что Рязанов иногда долго беседовал с С.Д. Луганским, летчиком 203 ИАД, ставшим дважды Героем Советского Союза.

С Курской битвы началась дружба Рязанова с танкистами, продлившаяся до конца войны и оказавшаяся очень плодотворной для успехов нашего оружия. Штурмовики, уничтожавшие танки врага, получали советы от танковых специалистов, как с ними лучше бороться, как уберечься от танковых пулеметов. Штурмовики, в свою очередь, учили танкистов, как лучше прикрыться от ударов с воздуха. Но главным, конечно, был их объединенный неудержимый атакующий напор и прикрытие танков с воздуха. С Катуковым, Ротмистровым, Рыбалко, Лелюшенко, с самыми прославленными своими делами командирами танковых войск успешно взаимодействовал 1-й ШАК.

За отличное руководство боевыми частями Военный совет Воронежского фронта вынес благодарность генерал-лейтенанту В.Г. Рязанову и всему личному составу авиационного корпуса, участвовавшему в разгроме наступавших бронетанковых сил противника.

 

Дальше

 

© В.В.Рязанов, 2008 г.