Александра Ефимовна Чернаткина

От Кавказа до Берлина

Снова на фронт

Второй состав трехэскадрильного 43 истребительного авиаполка был полностью сформирован в начале 1943 года в Сибири, в 20 запасном авиаполку, 5-й запасной бригады Сибирского военного округа. Основой летного состава стали летчики 48-го дальневосточного полка во главе с командиром капитаном Дорошенковым Александром Андриановичем, комиссаром майором Гулиным Сергеем Степановичем, начальником штаба подполковником Зайцевым, который в полку был совсем непродолжительное время. Его вскоре сменил капитан Гончаров Петр Никитович. Штурманом полка был дальневосточник капитан Волчков Николай Григорьевич.

Летчики 48-го иап. Дальний Восток, 1942 г. Слева направо, сидят: Н.П.Андреев, С.Р.Шепель, С.И.Маковский; стоят: Ф.М.Костиков, Е.И.Крюков, В.И.Меркулов, А.И.Смирнов, А.В.Васильев, Н.А.Андрющенко

На фронт рвались все, но в списки отправляемых на фронт не все попадали. Не попал в них и младший лейтенант Федор Костиков.

Зачисленных в списки посадили в кузов грузовой машины, чтобы поехать в штаб дивизии. Просился и Костиков, но приказ - есть приказ. Когда грузовик с летчиками уже отъезжал, Костиков бросился вдогонку, ухватился за борт и на ходу влез в кузов. Всех летчиков пригласили в штаб на беседу, а Федя остался возле штаба. Когда летчики и командование дивизии выходили из штаба, они увидели Федора со слезами на глазах. В руках у него была большая палка, которой он, глотая слезы, колотил по железной бочке (возможно из противопожарного инвентаря), стоявшей возле штаба. Поняв все, командование дивизии включило его в списки отъезжающих на фронт.

Этот факт вспомнил С.А. Лебедев в присутствии Костикова на встрече ветеранов в 1978 году.

Характер Феди Костикова и его настойчивость в полной мере проявились на фронте.

Из прежнего состава, прошедших через бои 1941-1942 годов и Сталинградскую битву, в полку остались - старший инженер полка инженер-капитан Шустерман Наум Семенович, старший инженер по вооружению инженер-капитан Сибилев Николай Семенович, начальник отдела строевого и кадров старший лейтенант Коваленко Василий Игнатьевич, заместитель начальника штаба по оперативной работе майор Гуляка Иван Иванович. Полностью был укомплектован технический состав.

В этот период в полк пришли летчики-истребители, испытанные в боях с первых дней войны - лейтенант Кочетов Александр Васильевич и старший лейтенант Белячков Дмитрий Дмитриевич.

Заместитель начальника штаба по оперативной работе майор Гуляка Иван Иванович	Заместитель командира эскадрильи, ст. лейтенант Белячков Дмитрий Дмитриевич

Полк вошел в состав вновь сформированной 278 истребительной авиационной дивизии под командованием полковника В.Т. Лисина - опытного летчика, воевавшего в Испании.

В течение всего периода боевых действий начальником штаба дивизии был полковник Шпаков Владимир Александрович. Четырнадцатилетним пареньком в феврале 1918 года он вступил в Красную гвардию, был партизаном, затем пулеметчиком на бронепоезде "Громобой". В 1920 году воевал с белополяками на героической пулеметной тачанке. Стал летчиком. Участвовал в войне с белофиннами. Человек с большим опытом В.А. Шпаков всю жизнь отдал служению армии и народу.

В январе 1943 года полк получил новые самолеты ЯК-7 - подарок башкирских колхозников.

Перед убытием на фронт командование отпустило Венедикта Сигарева на два дня в Омск к семье, повидать сына, которого еще не видел.

18 февраля 1943 года полк выехал на фронт. Расстыкованные самолеты закрепили на платформах, а личный состав ехал в вагонах-теплушках. В конце состава прицепили вагон с замороженными пельменями - подарок сибиряков.

Перед отправкой на фронт, когда самолеты были уже погружены на платформы, к капитану Шепелю Сидору Романовичу приехала жена с двумя детьми. Они поехали с ним в одной теплушке, сопровождали несколько остановок. Была сильная пурга. Вышли на каком-то полустанке. Состав ушел, а на платформе остались три одинокие фигурки...

3-го марта состав прибыл в подмосковные Люберцы, где самолеты собрали и облетали. А 9 апреля начали перебазировку техники и личного состава на аэродром Кленовец близ Старого Оскола.

Аэродром был плохо оборудован, что затрудняло посадку наших самолетов. Почти не было капониров и выкопанных в земле щелей на случай вражеских бомбардировок. Несколько дней ушло на подготовку к боевой работе.

Командир полка капитан Дорошенков сразу организовал службу ВНОС, установил два пункта наблюдения с телефонами. На старте дежурил самолет на случай внезапного нападения вражеских самолетов. Первым дежурить был назначен лейтенант Александр Кочетов, который уже воевал с немцами, имел богатый опыт.

Летчик мл. лейтенант Глушков Арсений Дмитриевич

12 апреля мы понесли первую потерю. Во время ознакомительного полета погиб младший лейтенант Арсений Дмитриевич Глушков.

15 апреля над аэродромом на высоте примерно 2000 метров появился Ме-110. Кочетов мгновенно поднялся в воздух и погнался за "мессером". Поняв, что его преследует опытный летчик, "мессер" увеличил скорость и скрылся.

Следующим дежурил командир 2-й эскадрильи С.А. Лебедев. Уже вечерело, когда на большом удалении от аэродрома появился двухкилевой самолет. "Очевидно, это тот Ме-110, которого отогнал Кочетов", - подумал Лебедев. Да и по радио начальник связи полка его наводил на "противника". Старший лейтенант Лебедев был хорошим стрелком, произвел атаку и ... подбил свою "пешку", возвращавшуюся из разведки. Хорошо, что летчик сумел, к счастью, посадить поврежденную машину. Экипаж был невредим.

Все понимали, что эта неудача результат отсутствия боевого опыта. Очень скоро этот опыт пришел, но первые полеты принесли огорчения.

Обнаружив аэродром, немцы уже не оставляли нас в покое.

Шепель и Меркулов сидели в кабинах, готовые немедленно взлететь. Но вот послышался гул вражеских самолетов и на фоне облачности показалась девятка Ме-110, а за ней еще... Шепель крикнул механику: "Передай - запуск всей эскадрилье!", - и пошел на взлет.

Посыпались бомбы на стоянки. Вслед за Шепелем взлетел под взрывами бомб Владимир Меркулов. Решительные действия Шепеля не позволили немцам пойти на второй круг для бомбежки. Едва набрав необходимую скорость, Шепель с ходу пошел напролом, проскочил огневую завесу немецких стрелков и, ведя огонь, ворвался в строй бомбардировщиков. Строй "юнкерсов" был нарушен и только первые бомбы нанесли непоправимый вред, остальные посыпались, куда попало. А Шепель, находясь в середине строя вражеских самолетов, между атаками прятался под "пузо" фрица, становился так плотно, что немцы опасались стрелять, чтобы не попасть в своего. Потом после приземления в его самолете насчитали 87 пробоин. В каждый из четырех бензобаков попало по одной пуле. Бензин из пробоин стекал под пол кабины, накопился и вспыхнул... Факел пламени рванул через кабину в открытый фонарь. Оказавшись в мощном потоке пламени, Шепель, прикрывая открытую часть лица перчаткой, другой захлопнул фонарь, открыл переднюю форточку. Встречный поток воздуха загнал пламя под пол кабины. Выйдя из боя, Сидор Романович сумел сбить пламя и благополучно посадил машину на аэродроме.

Сколько же надо было иметь мужества и самообладания, чтобы, проведя тяжелый бой, спасти самолет, несмотря на полную вероятность сгореть либо погибнуть при взрыве бензобаков.

Сидор Романович попросил механика к утру отремонтировать самолет. Механик Г. Виноградов принялся за работу. Обед и ужин приносил ему к самолету моторист. Всю ночь вместе с мотористом трудился механик. К утру самолет был готов к вылету.

Командир 3-й эскадрильи капитан Андреев Николай Павлович

Во время разрывов первых бомб был смертельно ранен командир 3-й авиаэскадрильи Николай Павлович Андреев. Капитан Андреев сидел в кабине самолета, собираясь взлететь. Он скончался от ран через три дня. Смертельно ранен был на стоянке механик старший сержант Александр Иванович Вишневецкий.

В следующие мгновения после разрывов первых бомб взлетели лейтенанты Маковский, Осадчиев и другие летчики. Благодаря их мужеству и решительным действиям враги не сумели больше нанести вред. Мужеством следует назвать и действия механиков, выпускавших самолеты под бомбежкой.

Во время атаки неприятельских самолетов Маковский одного сбил. Так благодаря отваге капитана Шепеля и его группы были сохранены почти все самолеты и не допущены более потери людей.

Предстоял перелет к новому месту базирования на Северный Кавказ. Летчики перелетели, совершая посадки на промежуточных аэродромах. С собой в самолетах за бронеспинками они везли своих механиков, чтобы быть готовыми немедленно обеспечить готовность самолета на новом месте.

После первого перелета с механиком за бронеспинкой, Шепель, глядя в глаза Виноградову, оказал: "Ты со мной летать не бойся. Все будет нормально. Ну, а если даже что, то я все равно тебя не брошу". Возможно, ему стало жаль смотреть на беззащитность механика, запертого в кабине без парашюта.

Виноградов рассказывал, что ему было приятно услышать впервые высказанное к нему внимание.

На аэродроме Кленовец оставались три неисправных самолета, поврежденных при бомбежке, которые механики восстанавливали, не зная отдыха. Остальной технический состав и штаб еще оставались в ожидании вылета.

Через день приземлился транспортный самолет "Дуглас", который должен был всех увезти. Когда все расположились в самолете и осталось лишь запустить двигатели, на аэродром налетели вражеские самолеты. Мы их заметили, когда они отбомбили соседний, находившийся в двух километрах от нас аэродром и выскочили из самолета. Немцы прошлись по стоянкам, где стояли неисправные самолеты, подожгли их и "Дуглас". Благодаря тому, что мы вовремя покинули самолет и спрятались на окраине аэродрома, жертв не было. Только сгорели в самолете наши нехитрые пожитки.

 

© А.Е.Чернаткина, 28.07.2004.

 

Дальше